Потрошиловский стрелок

Премьера кино

Завтра должен выйти в прокат "Бомж с дробовиком" (Hobo with a Shotgun), сделанный в редкой для обычных кинотеатров стилистике грайндхауса. Это вторая полнометражная экранизация одного из подборки фальшивых трейлеров, сопровождающих двухчастевую стилизацию "Грайндхаус" (Grindhouse), снятую в 2007-м Робертом Родригесом и Квентином Тарантино. Совершенно не знающий меры в кровопускании "Бомж..." подобен медицинским пиявкам по оздоровительному эффекту, который испытала на себе ЛИДИЯ МАСЛОВА.

Первый рекламный ролик из "Грайндхауса" был превращен Робертом Родригесом в полнометражный фильм "Мачете" (Machete) два года назад, и его поклонники с удовольствием отметят, что в "Бомже с дробовиком" дебютант Джейсон Айзенер проявляет себя как не менее отъявленный любитель трэша 1970-1980-х. Одинокий герой картины вылезает из товарного вагона, поняв, что поезд дальше не идет,— об этом извещает приветливый указатель, где Hope City (Город надежды) переделано на Scum City (Город мразей), а в надписи "Здесь кончается железная дорога и начинается жизнь" слово "жизнь" справедливо исправлено на "ад". При просмотре "Бомжа с дробовиком" скучать некогда: первое, что с легким удивлением видит гость Города надежды,— мечущийся в панике несчастный, на чью шею непостижимым образом надета крышка от канализационного люка. Вскоре герой знакомится и с местным "королем" — истеричным мужчиной в белом костюме (Брайан Дауни), регулярно делающим шоу из зверского убийства какого-нибудь гражданина на глазах в ужасе аплодирующей толпы, а ассистируют ему два "принца" — его психически неуравновешенные сыновья (Грегори Смит и Ник Бейтман).

На этом жутком фоне голубоглазый и слишком опрятный для бомжа старичок, которого играет Рутгер Хауэр, чем-то неуловимо напоминает ворошиловского стрелка из одноименного фильма Станислава Говорухина, только вместо авоськи у него тележка из супермаркета, в которой он возит всякое бомжовое барахло. Почти непрекращающееся насилие в "Бомже с дробовиком" перемежается с какими-то трогательными в своей абсурдностями деталями — как, например, заветная мечта героя о подержанной газонокосилке, которую он рассматривает в витрине магазина чуть ли не со слезами на глазах. Чтобы собрать денег на газонокосилку, он сначала выводит на картонке: "Нужны деньги для пятилетнего сына, который потерял ногу", потом решительно переворачивает и пишет честно: "Я устал, собираю деньги на газонокосилку". Но поскольку нищим в подонском городе не подают, бомжу приходится заработать пару двадцаток, поедая стекло на видеокамеру для какого-то адского телешоу (а других в этом городе, очевидно, и не бывает). Обстоятельства вынуждают героя потратить трудовые копейки на дробовик вместо газонокосилки, однако и она найдет в финале применение, которое можно было бы назвать остроумным, если бы это не переходило все пределы цинизма.

Понятное дело, в Городе надежды процветает проституция (в одном из эпизодов огромный негр-сутенер в шубе до пят ловит за шкирку какую-то старшеклассницу: "Хватит учить уроки, быстро на панель!"), что приводит к дружбе бомжа с проституткой (Молли Дансуорт), приютившей его после первой схватки с местными психопатами. Бедной девушке за ее доброту тоже достается по полной программе — особенно удался авторам эпизод, где ей чуть не перепиливают шею ножовкой, зато в больнице ее быстро зашивают и воскрешают без всяких дефибрилляторов — одним только криком: "Очнись, сука!"

Однако эмоциональной кульминацией "Бомжа с дробовиком" становится не очередная кровавая мясорубка, а речь, с которой герой внезапно обращается к новорожденным в больнице: груднички плачут все громче и отчаянней, пока мудрый дедушка разворачивает перед ними перспективы, ожидающие их по мере взросления в родном городе. Бомж при этом имеет зловещий анилиново-синий цвет, а бедные малютки корчатся в беззащитно-розовых пеленках — вся эта семидесятническая "техниколоровская" красотища, которую воссоздает оператор Карим Хусейн, вполне заслуживает большого экрана, хотя, разумеется, только глухой ночью, когда происходящее в фильме удобнее воспринимать как одновременно кошмарный и смешной сон. После него трудно поверить, что в человеческом теле всего пять литров крови, но тем не менее в этом месиве из выпущенных кишок и раздробленных костей без труда прочитывается стопроцентно гуманистический смысл: как бы жесток ни был герой с окружающими его мерзавцами, по сути он — праведник, чей путь усеян деяниями злодеев, и почти такой же святой, как мать Тереза, упоминание которой всуе приводит его в особую ярость.